Фотография трехлетнего курдского мальчика Айлана Курди, которого обнаружили мертвым на турецком пляже после того, как его семья пыталась бежать в Грецию из-за войны на родине, до глубины души тронула всю Европу и США, дав новый толчок спорам вокруг путей решения миграционного кризиса. Нашел страшный снимок отклик и Македонии и в Армении, многие из которых выразили соболезнования при виде трагедии в Сирии и Средиземном море. Однако, помимо выражения ужаса и сожаления, стоит отметить и немалое число вспышек гнева по отношению к Эрдогану и к США, которых многие эксперты считают виновниками кризиса с сирийскими беженцами.

Иногда бывает, что мы никак не можем забыть какой-нибудь образ, и этот образ определяет все наши представления о войне. Образ трехлетнего Айлана будет еще долго ассоциироваться со смертью беженцев. Видеть это фото просто невыносимо. Но мы просто обязаны его показать.

Берег моря. Мягкие волны «гладят» гальку. На гальке лежит маленькое тельце. От этой картины хочется отвернуться. Но от нее невозможно оторваться. Она ужасна: маленький мальчик, обутый в кроссовки, одетый в синие шорты и красную футболку. Его рука распрямлена и откинута в сторону, головой он повернут к морю. Он совсем один. Совершенно один.

Это море — Средиземное море — в среду лишило жизни трехлетнего Айлана. Это море, которое в античные времена звали mare nostrum — «наше море», — выбросило его на берег. Белое море, как его называют арабы и турки. С недавних пор здесь ежедневно гибнут люди, бегущие в Европу. Когда речь заходит об основах человечности, о культуре и искусстве, цивилизации или религии, сразу же возникает ассоциация со Средиземноморьем. Потому что это море превратилось в братскую могилу.

Фотография погибшего мальчика, лежащего на берегу моря в турецком курортном городе Бодруме, как никакая другая, вызывает эмоции, мысли и вопросы. Она потрясла весь мир. Ее можно увидеть везде — в социальных сетях, в печатных и онлайн- СМИ. Видеть ее невыносимо, стереть из памяти — невозможно. Как такое могло произойти? Почему это

фото трогает за душу больше, чем множество других, которыми в последнее время наводнены выпуски новостей?

И вообще — можно ли показывать такие вещи — погибшего ребенка, лежащего на берегу моря или кузов рефрижератора в Австрии, в котором задохнулся 71 человек? Где проходит граница, за которой находятся безвкусица, приличия, уважение к человеческому достоинству? Как нам вести себя, когда речь заходит о таких категориях, под которые нам приходится постоянно подстраиваться в реальности, и от которых нам, к сожалению, зачастую приходится бежать?

Отрицать собственные чувства, возникающие в такие моменты, невозможно. Так же, как и факты. Вид человеческих тел в кузове грузовика вызывал ярость, отвращение, омерзение и потребность узнать, как скоро полиции удастся поймать контрабандистов и водителя, ответственных за это преступление. Ужас происходящего сразу бросается в глаза. В кузове этого злосчастного грузовика тоже находились дети. Их имена так и остались неизвестными. И их судьба не тронула нас за душу настолько глубоко.

Что же до этого мальчика на берегу... Первая мысль, приходящая в голову: он еще жив, но, возможно, без сознания. А может, просто уснул? Тогда ему грозит опасность.

В голове мигом проносится множество вопросов. Хочется броситься к этому малышу, поднять его поскорее, помочь ему — это нормальный человеческий порыв. А есть и другое фото: мальчик больше не лежит на берегу — его держит на руках полицейский. И тогда становится окончательно понятно то, о чем ты и так догадывался. Мальчик уже мертв.

Хотя сама собой напрашивающаяся ассоциация может показаться слишком пошлой, хотя ребенка на руках держит не женщина, а мужчина, эта фотография чем-то напоминает образ Девы Марии с телом Христа — матери с умершим сыном. В этом изображении есть что-то от иконы — и именно оно еще долго будет символизировать беды, лишения и смерть беженцев. Это может показаться абсурдным, но мальчик, которого на этом фото видно лишь со спины, являет собой олицетворение катастрофы.

Между тем, стало известно имя погибшего мальчика. Согласно различным источникам, его семья бежала в Турцию из Дамаска — через Алеппо и Кобани. Отец, мать и двое сыновей решились на переправу из Бодрума на греческий остров Кос. Их конечной целью была Канада, где у семьи Шену живут родственники. Галипу, брату Айлана, было пять лет. Оба сына и их мать утонули, когда крохотная лодка, перегруженная беженцами, перевернулась. Отцу семейства удалось выжить.

Кобани, город на севере Сирии, населенный курдами, арабами и армянами, стал ареной ожесточенных боев между террористами из «Исламского государства» и курдскими силами. Сотни тысяч человек бежали через границу в соседнюю Турцию.

Курды страдают от жестокого обращения со стороны турецкого руководства. Им не выдают документы, с помощью которых им было бы легче выехать в безопасные регионы. Без выездной визы семейству Шену не удалось бы добраться до Канады. В Ванкувере

живет тетя Айлана и Галипа. Она боролась за то, чтобы получить право принять у себя родственников.

Теперь по всему миру распространились изображения этих двух детей в минуты радости, как, например, на фото с плюшевой игрушкой. Но перед глазами все равно встает то фото с берега моря. Почему это так — ведь никто не хочет наслаждаться видом беды.

Мальчик, лежащий на берегу, — это символ беззащитности ребенка, символ хрупкости оборвавшейся жизни, трогательный до слез. Это олицетворение невинности, которое постоянно стоит перед глазами.

Это дети. Дети всегда в подобных случаях становятся «лицами войны». Этого нельзя забывать: сирийские беженцы спасаются от войны, которая идет сразу на многих фронтах. Их страна разодрана на части, их города разрушены, а пути к бегству таят в себе смертельную опасность.

Повлияло ли распространение фото на действия политиков?

Оно трогает даже людей, которые не утруждали себя тем, чтобы увидеть его. Просто о нем много говорят, и фото оказывает влияние на людей посредством слов — разговоров, которые оно порождает. Поэтому нельзя запрещать показывать такие фото. Ведь по-прежнему теплится надежда, что с их помощью удастся что-то изменить в тех странах, которые не проявляют ни малейшей готовности приютить у себя беженцев. Ведь, возможно, политики в этих странах все же изменят свою позицию и проявят сострадание. Иначе говоря, в мире, в котором изображения играют очень важную роль, они могут превратиться в оружие. Это знают и террористы из «Исламского государства» — они публикуют в интернете внушающие ужас видеосюжеты, чтобы продемонстрировать свою власть.

Но, очевидно, фотография мертвого мальчика на берегу действует сильнее «фильмов ужасов», которые распространяет ИГИЛ. Это тоже дарит надежду: эмпатия сильнее ненависти и отвращения. И это еще одна из причин, почему нужно показывать такие фото.

Тысячи беженцев гибнут. Именно через такую идеологическую призму многие македонцы анализируют итоги трагических событий в Сирии, где, по данным правозащитников, погибли более 240 000 человек, а более 4 миллионов бежали из страны. В ООН происходящее уже назвали самым серьезным миграционным кризисом за последнюю четверть века.

Теперь пусть никто не говорит, что не видел и не знал, насколько драматична ситуация в регионе, находящемся от нас на расстоянии всего пары часов полета — там, куда многие из нас летают в отпуск.

И лишь благодаря этому фото мы теперь также знаем: мертвый мальчик на берегу моря — это трехлетний Айлан. Он не знал, что такое мир. Всю свою короткую жизнь он прожил, спасаясь от войны. Пусть земля будет пухом...

Араик Саргсян, академик, Президент Академии Геополитики, Почетный Консул Македонии в Армении.

---