Подписанное с Ираном в прошлом году соглашение по ядерной сделке вступило в силу только в январе 2016 года. О незамедлительном снятии санкций речь не идет, этот процесс будет продолжаться не менее восьми лет. Если Барак Обама это поддерживает, то оба кандидата в президенты США Хилари Клинтон и Дональд Трамп выступают против соглашения по Ирану. И пока непонятно, как это соглашение будет работать, когда произойдет смена администрации в Белом доме.

 

На самом деле иранская ядерная проблема носит политизированный характер. С технической стороны Иран выполнил все. Он вывез низкообогащенный уран на территорию Российской Федерации, фактически вывел из строя реактор в Араке, приступил к работе по переоборудованию подземного центра в Фардо, который раньше был объектом по обогащению урана, а сегодня становится объектом по производству медицинских изотопов.

 

Политизированный характер проблемы

И, тем не менее, у Запада есть различного рода претензии к Ирану: якобы существуют некие секретные договоренности, в соответствии с которыми Иран может иметь больше низкообогащенного урана со степенью обогащения по урану-235 около 20%, которого по указанному соглашению быть не должно. В частности, такой уран содержится в твердой (оксидной) форме в виде таблеток для ядерного топлива. И его не только технически сложно, но и дорого переводить в газообразную форму, которая может быть использована для обедненения урана до 5%. Очевидно, что никто этого делать не будет. Таким образом, выходит, что в Иране есть некоторое количество урана, степень обогащения которого составляет около 20%. И новая администрация может этот вопрос поднять.

 

Есть претензии к Ирану и по поводу ракетной программы. Формально она к указанному соглашению отношения не имеет, потому что выведена из его рамок. Однако существуют резолюции Совета безопасности ООН, в которых ракетная программа прописана. И налицо расхождение между тем соглашением, которое было подписано, и действующими резолюциями СБ ООН. Многое будет определяться тем, захочет ли новая американская администрация продолжать курс Барака Обамы или нет. Вместе с тем отказаться от этого курса не так просто, потому что США должны выполнять свои собственные международные обязательства. Но они могут попытаться спровоцировать Иран выйти из соглашения. В Вашингтоне многие выступают за то, чтобы взять более жесткий тон в диалоге с Ираном.

 

В условиях международной неопределенности инвесторы в Иран не спешат. Крупные инвестиции в страну могут прийти не ранее лета следующего года. Дело в том, что в июне 2017 года в Иране должны состояться президентские выборы. Свою кандидатуру выдвинет нынешний президент страны Хасан Рухани, представляющий умеренное крыло иранских политических сил. Возможно, что его оппонентом станет кандидат консервативного политического крыла, близкий к Махмуду Ахмадинежаду, который сам, скорее всего, выдвигаться в президенты не будет. И если в Иране не произойдет существенного улучшения жизненного уровня, то шансы Хасана Рухани сохранить свою власть будут не слишком велики. А если еще новый президент США начнет оказывать на Иран давление, это может привести к тому, что Хасан Рухани победить не сможет. До президентских выборов крупные инвестиции в Иран не придут, поэтому существенно улучшить социально-экономическое положение в сжатые сроки вряд ли удастся. Расчет на быстрое снятие санкций, приход денег, бурное развитие экономики не оправдался. Иран стал больше добывать нефти и больше ее продавать, но мировые цены на нефть упали.

 

Процесс снятия с Тегерана санкций будет долгим. Так, снятие ограничений по закупкам тяжелых вооружений произойдет только через семь лет, и Запад этого не очень хочет, потому что лишится рычага влияния. Для США желательно санкции против Ирана сохранить. Часть санкций вообще никакого отношения к иранской ядерной программе не имеют. Многие из них были введены еще до ядерного кризиса, и они будут действовать даже в том случае, если санкции по ядерной программе полностью снимут. Но даже та часть санкций, которая будет с Ирана, наконец, снята, не сможет обеспечить стране социально-экономического рывка, во всяком случае, до президентских выборов в июне 2017 года. Следовательно, Ирану придется дожидаться президентских выборов в условиях низких цен на нефть и занятых нефтяных рынков.

 

Нужны ресурсы

А между тем у Ирана есть много обязательств, в частности, по поддержке шиитов в разных регионах. Речь идет не только о ливанском движении «Хезболла», но и хазарейцах в Афганистане, шиитах в Ираке. Эти обязательства также требуют финансовых и других средств. Но главное – это обязательства внутри страны. Население Ирана очень молодое, необходимо решать вопрос с созданием новых рабочих мест, и пока неясно, как это сделать на практике. А вместе с тем уровень образования в стране достаточно высокий. Немаловажный фактор и стремление Ирана к региональному лидерству, что тоже требует средств. Необходима модернизация вооруженных сил страны. Проблем очень много, и для их решения нужны ресурсы. А эти ресурсы частично заморожены в США и пока замороженными останутся. В частности, шах Ирана держал в американских банках 20 млрд долл., сейчас эта цифра приближается к 100 млрд долл. Конечно, в Тегеране на них рассчитывали.

 

Иран ищет пути выхода из сложного положения. Он хочет принять участие в китайской инициативе «Один пояс – один путь», реализация которой позволила бы создать на территории страны различного рода производства. Есть определенное стремление Ирана участвовать в Евразийском экономическом союзе путем создания зоны свободной торговли. В рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) Иран может развивать и двусторонние отношения, в том числе с Россией и Индией.

 

Иран работает по всем этим направлениям, но основное внимание уделяет региону, то есть сотрудничеству с государствами, с которыми граничит, либо они находятся в непосредственной географической от него близости. Одно из таких государств – Армения. В частности, это строительство железной дороги из Ирана в Армению при возможном частичном финансировании проекта Китаем. Обсуждается идея создания транспортного коридора через Армению с выходом на Грузию.

 

Но все эти проекты не могут обеспечить Ирану прорыва. Благополучие Ирана зависит от мировых цен на нефть, которые, скорее всего, будут невысокими, а также от притока иностранных инвестиций. Только в нефтегазовый сектор Ирану необходимо вложить около 200 млрд долл., минимальная сумма - 80 млрд долл. Пока инвестиции составили 4 млрд долл.

 

Иран хочет развиваться самостоятельно, поэтому нуждается в современных технологиях. Так, Иран намерен купить российский танк Т-90, но не просто купить, а еще и получить технологии его производства. Но на передачу технологий идут не все страны. Технологии Ирану может предоставить, например, Германия. При этом опыт копирования в Иране менее развит, чем, скажем, в Китае. Некоторое время назад Китай купил электровозы, изготовленные по технологиям немецкого концерна Siemens, и сегодня выпускает их сам и продает на мировых рынках. У Ирана таких возможностей нет.

 

Для Ирана важно, чтобы процесс улучшения отношений с Западом был продолжен, но из этого не следует, что Иран готов трансформироваться в государство западного типа. И здесь возникает некое противоречие – необходимы инвестиции Запада при сохранении внутренней структуры государства и его внешней политики. Как этот компромисс будет разрешен, пока не совсем ясно. Присоединится ли Иран к ШОС или нет в качестве полноправного члена? Есть аргументы и «за» и «против». При Махмуде Ахмадинежаде интерес к ШОС был большим, сегодня он явно ослаб. Так, в Тегеране задаются вопросом: не будут ли не мусульмане главенствовать над мусульманами, если страна войдет в ШОС, не будет ли утеряна часть национального суверенитета?

 

В среднесрочной перспективе позиции Ирана в регионе будут усиливаться по мере снятия международных и односторонних санкций, укрепления отношений с европейскими государствами и с Россией. Сегодня в регионе три основных лидера – Иран, Турция и Саудовская Аравия. Но самый большой потенциал – у Ирана, так как он наиболее из всех государств стабилен «изнутри», несмотря на сегодняшнее сложное положение.

 

Перейти к военному сотрудничеству

Если говорить о развитии российско-иранских отношениях, важный вопрос – это переход от военно-технического к военному сотрудничеству. Военно-техническое сотрудничество России и Ирана предполагает продажу вооружений и обучение личного состава для работы на этих вооружениях. Военное сотрудничество намного шире.

 

Вооруженные силы Ирана нуждаются в модернизации. Когда Россия попыталась временно использовать иранскую авиабазу, выяснилось, что она не располагает соответствующей инфраструктурой, и чтобы ее использовать, необходимо дооборудовать техническими средствами сам аэродром, оснастить базу инженерно-техническими средствами для подвески вооружений и проверки систем самолетов, создать склады для хранения боеприпасов, горюче-смазочных материалов и т.д. Одним словом без дооборудования этот аэродром может быть использован только в качестве транзита.

 

Для того, чтобы укрепить военно-воздушные силы Ирана необходимо модернизировать всю его аэродромную сеть, качественно улучшить состояние авиационной техники, создать центры ее обслуживания, обучить иранских пилотов новой тактике ведения боевых действий. И Российская Федерация может сделать в этом плане многое. В рамках такого сотрудничества можно ставить вопрос о совместном использовании какого-либо военного аэродрома. В этом случае Россия может дооборудовать аэродром, который остается в собственности Ирана. На этом же аэродроме российские летчики могут обучать иранских пилотов. Причем с точки зрения правовой, проведение модернизации аэродрома не запрещено и не может стать причиной введения каких-либо новых санкций, как и обучение пилотов, и ремонт авиационной техники. Эти возможности не ограничены резолюциями и международными соглашениями.

 

Модернизации требуют и военно-морские силы. Иранский флот – прибрежный. Эсминцы, которые сейчас находятся на вооружении Ирана, это фактически фрегаты водоизмещением 1,5 тыс. тонн, то есть небольшие корабли для прибрежных вод. У Ирана всего две относительно современные подводные лодки, которые поставила Россия в конце 1990-х – начале 2000-х годов, а также небольшие подводные лодки водоизмещением 500 тонн, которые хороши как диверсионные, но не могут быть оснащены серьезным вооружением. Сотрудничество можно начать не с поставки Ирану новых кораблей, а с модернизации тех, которые имеются, то есть оснастить их более современными системами вооружения, навигации, связи и боевого управления. Есть широкий спектр возможностей такого взаимодействия даже в рамках ныне действующих международных санкций.

 

Так же обстоит дело и с противовоздушной обороной (ПВО), которая выведена из-под ограничений. Здесь речь может идти о поставке дополнительного количества систем, дополнительного количества войсковой системы ПВО, перспективные образцы которой есть у России.

 

Для повышения боеспособности иранской армии могут проводиться совместные российско-иранские учения, например, военно-морские, совместные военные маневры. Широкое военное сотрудничество, которое предлагает Ирану Россия, могло бы способствовать сближению обеих стран.

 

Через стратегический диалог к стратегическому партнерству

Путь взаимодействия, который наметили президент Ирана Хасан Рухани и президент России Владимир Путин, - через стратегический диалог к стратегическому партнерству. Чтобы перейти к стратегическому партнерству нужно приступить к военному сотрудничеству. Оно должно быть дополнено экономическим взаимодействием, например, созданием зоны свободной торговли с Евразийским экономическим союзом, и укреплением политических контактов. Российской стороне следует убедить Иран в целесообразности полноценного участия в ШОС, взаимодействия с ОДКБ, например, установления контактов между секретариатом ОДКБ и министерством обороны Ирана. В контексте этих возможностей будут развиваться и отношения Ирана и Армении.

 

Военное сотрудничество – эта та сфера взаимоотношений России и Ирана, в которой может быть достигнут прорыв. Этот прорыв вряд ли возможен сегодня в сфере экономической. Товарооборот между нашими странами составляет 2 млрд долл. Для сравнения товарооборот России с Израилем достигает 3 млрд долл. При этом сближение Москвы с Тегераном не исключает ее сближения с Тель-Авивом. Израиль, например, подал заявку в ШОС, зная, что Иран участвует в этой организации в качестве наблюдателя. Более того, Израиль обсуждает вопрос создания зоны свободной торговли с Евразийским экономическим союзом.

 

Владимир Евсеев 

Евсеев В. Ирану нужны технологии и инвестиции//Ноев Ковчег. № 11 (286). М., ноябрь 2016. С. 9.

noravank.am

 

 

 

  -   Аналитика