Турецкие СМИ подвели итоги уходящего 2017 года, назвали его главное событие года и попытались спрогнозировать, каким окажется для страны наступающий 2018 год. Журналисты единодушно призвали состоявшийся 16 апреля референдум по внесению конституционных поправок ключевым действием. Заметим, что реформа упразднила должность главы правительства, президент получил право назначать министров, быть членом своей партии, разгонять парламент, вводить чрезвычайное положение (при поддержке законодателей) и многое другое. Ну и важное: главу государства будут избирать прямым голосованием, а не по решению депутатов, как сейчас.

 

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган называл поправки к Основному закону первым в истории Республики случаем, когда форма правления меняется мирным путем. Но его критики как в самой Турции, так и на Западе сравнивали реформу с «избираемой диктатурой». Потенциально Эрдоган может оставаться президентом до 2029 года. Однако особенностью ситуации считается то, что практически все изменения вступают в силу с ноября 2019 года, за исключением двух, которые начали действовать в 2017 году (партийности президента и дозволения ему назначать членов совета, который утверждает в должностях судей и следователей). После этого, пишет германская газета Frankfurter Allgemeine Zeitung, «Эрдоган облегчил сомнения тех, кто до сих пор еще медлил с ответом на вопрос, когда Турция скатится в диктатуру?».

 

Дело в том, что события, связанные с референдумом, напрямую связаны с теми, что имели прямое отношение к неудавшемуся 15 июля 2016 года государственному перевороту. В стране до сих пор идут массовые аресты представителей различных оппозиционных сил, которых обвиняют в связях с известным богословом Фетхуллахом Гюленом, названным Анкарой «главным сценаристом» путча. В результате многих известных в стране генералов обвинили в государственной измене, проводится кадровая чистка в правоохранительных органах, включая даже разведку, тысячами увольняются преподаватели университетов, госслужащие, журналисты. Введен запрет на выезд из страны людям с высшим образованием, оказывается невиданное давление на прессу.

 

Одновременно, указывает британский аналитический журнал Business Insider, стали портиться отношения Турции с западными партнерами. Но вовсе не потому, что Анкара стала отступать от западных «демократических стандартов», а потому, что она начала проводить в регионе сложную и противоречивую внешнюю политику, перестав ориентироваться исключительно на США и Европейский союз. В результате Турция не смогла использовать свое членство в НАТО не только ради достижения своих амбициозных геополитических целей, но уступила во многом ранее захваченные позиции России и Ирану. Международное издание Al-Monitor считает, что «Эрдоган персонализировал в стране буквально все», а «Запад стал вести дело так, чтобы угрозы международной изоляции Турции связывались только с личностью ее президента», намекая, будто «после его устранения» всё может вернуться на круги своя.

 

Отсюда полыхающий с мая 2016 года скандал в связи с «делом Резы Зарраба», иранско-турецким бизнесменом, которого подозревают в организации финансовых схем, благодаря которым Тегерану удалось обойти ряд санкций США. Главным их элементом, как считают многие американские СМИ, «было участие турецкого правительства во главе с Эрдоганом». Понятно, что усиление персоналистского режима в Турции, а также наличие косвенных улик «нечистоплотности» политического руководства страны дают серьезный стимул Вашингтону и прозападным элитам в самой Турции инициировать действия, направленные на устранение Эрдогана от власти. При этом другим пунктом разногласий Анкары с Западом стало ее сближение с Москвой и Тегераном. Вот почему на протяжении всего 2017 года на фоне негласно введенных санкций, особенно в военной сфере, в лексике большинства находящихся во власти турецких политиков появились слова о национализме и даже антиимпериализме.

 

Но пока дело не дошло до того, чтобы американцы в координации с европейцами, главным торговым партнером Анкары, начали открыто вводить санкции против Турции в экономической сфере. Возможно, как предполагает турецкое издание Datv.com, Эрдоган действовал на упреждение, разворачиваясь на Восток таким образом, чтобы складывалось впечатление, будто «Турция поднимает на повестке дня Евразию временно, как блеф и тактический козырь, пока она подвергается резкой критике и изоляции со стороны Запада». При этом, по мнению издания, «Анкара ловит каждое слово западно-ориентированных глобальных экономических институтов, рейтинговых агентств. Таких как МВФ, Всемирный банк, ФРС США, Standards and Poors, Moody's, Fitch», а с «восточными организациями у Турции нет такой связи, как с западными организациями».

 

Исходя из этого, не следует от Анкары в будущем ждать «резких, быстрых, радикальных отрывов от атлантического лагеря и НАТО». В целом же, как пишет турецкая газета Star со ссылкой на заявление министра торговли Бюлента Тюфенкчи, который подвел итоги уходящего года, «2018 год будет для страны лучше 2017-го», так как «турецкая экономика пока еще внушает доверие как местным, так и иностранным инвесторам». В первые два квартала сего года рост турецкого ВВП составил 5,2%. По итогам года Эрдоган прогнозирует рост выше 6%, возможно, даже 7%. А турецкая газета Sabah высказывает уверенность в том, что страна «станет энергетическим лидером Европы — в ближайшие несколько лет она намерена запустить терминалы по производству сжиженного природного газа и станет государством, обладающим самым высоким потенциалом газификации в Европе».

 

«Да, может быть, — пишет, в свою очередь, турецкое издание Hurriyet Daily News. — Если наступающий 2018 год не станет годом сложных и запутанных внешнеполитических вызовов для Турции, которые будут связаны не только с Ближним Востоком, но с Западом». После решения президента США Дональда Трампа признать Иерусалим столицей Израиля «на Ближний Восток вернулся давний структурный конфликт между Палестиной и Израилем», и шансов у Анкары выступить в роли посредника практически нет. Более того, на Турцию более сильное давление стал оказывать Вашингтон, который ее «идентифицирует наряду с Катаром как страну, которая поддерживает продвижение в регионе радикальной исламистской идеологии».

 

Анкара сократила дипломатические связи с Каиром, переживает период охлаждения отношений с Эр-Риядом именно в момент, когда та перестает считать ее надежным партнером. Вряд ли в будущем году будет рассматриваться заявка Турции на членство в Евросоюзе. В то же время турецкий политолог Энгин Озер, комментируя недавний доклад агентства Stratfor, касающийся ситуации в регионе, считает, что «наступающий 2018 год будет для Ближнего Востока годом войны». Между тем вступил в силу контракт Турции с Россией о поставках С-400. Переправка их начнется в конце 2019 — начале 2020 года, но прежде всего должно быть подписано двухстороннее соглашение о военно-техническом сотрудничестве. Кстати, турецкие СМИ считают, что в стране может появиться российская военная база.

 

Одним словом, Турция, как и многие другие страны региона, находится на перепутье, и руководству страны в будущем году придется принимать важные, возможно, судьбоносные решения.

 

Станислав Тарасов

 ИА REGNUM.

  -   Аналитика