Поднявшаяся в арабском мире волна революций пока не спадает, что в свою очередь активизировало борьбу между различными региональными и международными силами. В частности, для Ирана эти процессы имеют особое значение в том числе потому, что особую роль в них играют шиитские общины и союзник Ирана – Сирия, сохранение и укрепление позиций которых имеют для Тегерана важное значение. Шиитский фактор Несмотря на то, что после исламской революции Иран активно участвует в защите интересов шиитских общин региона, поднявшаяся в последнее время в арабском мире революционная волна и активное участие в ней шиитских общин можно, пожалуй, считать неожиданностью для Тегерана. Об этом, в частности, говорит то обстоятельство, что в последние годы официальный Тегеран в определенной степени урегулировал свои противоречия с арабскими государствами Ближнего Востока и отказался от активной политики экспорта исламской революции. По всей вероятности, одной из основных причин такой политической линии можно считать ситуацию, сложившуюся в Ираке и Афганистане, где Иран опосредованно вовлечен в политические, военные и экономические процессы. Этот факт требовал от Ирана сосредоточения ресурсов в афганском и иракском направлениях. Однако процессы, начавшиеся в Северной Африке вместе с революционным движением, привели к пробуждению политической активности шиитских общин в Йемене и Бахрейне, последствием которых может стать укрепление роли шиитского фактора в этих государствах. Хотя Иран был не вполне готов к подобному сценарию, тем не менее можно отметить, что как минимум в Бахрейне шиитскую революционную волну, пусть изначально не активно, но защищал и провоцировал Тегеран. Иран и процессы в Бахрейне Непосредственное участие Ирана в бахрейнских событиях было ограничено потому, что после исламской революции в ИРИ власти Бахрейна резко ограничили въезд иранцев в страну и их вовлеченность в ее экономической жизни. В результате, в Бахрейне практически сошли на нет иранские инвестиции, как и практически отсутствует иранская община, что в свою очередь ограничивает возможности Тегерана по участию в внутрибахрейнской жизни и непосредственному содействию шиитской общине. Однако начавшееся в Бахрейне антиправительственное движение показало, что шиитская община достаточно организованна и направляется внешними силами: иначе невозможно было объяснить высокую подготовленность митингов и организованность оппозиционеров. Осуществленные в течение марта силами безопасности аресты выявили механизмы, с помощью которых Иран смог вовлечься в бахрейнские развития. Выяснилось, что это было осуществлено посредством ливанского союзника Тегерана «Хизбаллы» – шиитско-арабской организацией, сумевшей проникнуть в Бахрейн под видом дешевой рабочей силы, специалистов и инвесторов. Часть задержанных по подозрению в провоцировании беспорядков и управлении революционной волной в Бахрейне, как выяснилось, были именно членами «Хизбаллы» и гражданами Ливана. Но самым примечательным является проникновение ливанских шиитов в Бахрейн, не вызвавшее у местных властей подозрений в их связи с «Хизбаллой»: использовав свои связи с миграционной службой Ливана, они получили в своих паспортах отметку «араб-христиан» и прибыли в Бахрейн как христиане – без контроля и проверок. В целом, спецслужбы Бахрейна задержали и депортировали 200 граждан Ливана, работавших в стране с «христианскими паспортами». Во время визита в Бахрейн бывшего премьер-министра Ливана С.Харири была достигнута договоренность о том, чтобы бахрейнские власти не депортировали остальных граждан Ливана (около 5000 человек). После депортации членов «Хизбаллы» политическая активность в Бахрейне пошла на убыль. 27 марта ВМС Бахрейна обнаружили и задержали прибывающий из США в Бахрейн грузовой корабль с огромным количеством оружия (в основном автоматы), которое, как показала проверка документации грузов, было отправлено из Ирана (видимо, для использования в уличных драках). Фактически, используя саудовские вооруженные силы, власти Бахрейна смогли подавить революционную волну в стране, что можно считать поражением Ирана и «Хизбаллы». Однако, по нашему мнению, только в краткосрочной перспективе. Дело в том, что в Бахрейне, 70% из 600-тысячного населения которого являются шиитами, не решился важнейший вопрос гражданского кризиса – политические и экономические реформы. Отказавшись от данного в начале общественного протеста обещания о реформах, власти Бахрейна волей-неволей оставили шиитской общине только один путь изменения ситуации – революцию, попытки которой в ближайшие годы не заставят себя ждать. Ирак Эхо североафриканских событий дошло также до Ирака, где активизировалась политическая борьба. Учитывая то обстоятельство, что антиправительственные протесты в Ираке могут создать новую ситуацию, Иран и его иракские союзники решили не бороться против народной волны протеста, а попытаться управлять ею. С совместным заявлением в защиту проходящих в разных городах Ирака акциях протеста выступили руководитель парламентской фракции «Аль-Иракия» А.Алауи и радикальный шиитский деятель М.Ас-Садр, пользующиеся непосредственной поддержкой Тегерана. Они потребовали от правительства Н.Аль-Малики осуществить серьезные реформы, основанные на требовании народа. Уже 7 марта в Багдаде поднялась новая, сильная волна протеста под лозунгом «Малики – обманщик». 11 марта в рамках «Дня гнева» были организованы митинги в восьми иракских городах. В целом, хотя в результате акций протеста иракское правительство не потеряло свой мандат, однако восемь мэров подали в отставку, в результате чего в стране началась серьезная борьба за контролирование должностей новых руководителей органов самоуправления. Судя по публикациям иранской прессы и заявлениям иранских деятелей, Тегеран сегодня заинтересован именно в таком развитии, поскольку свержение иракского правительства может представлять серьезную опасность для Ирана. Здесь, в первую очередь, нужно иметь в виду, что свержение правительства может привести к новой гражданской войне, в результате которой Соединенные Штаты могут отложить вывод войск из Ирака, чего Иран дожидается уже давно. Новый иракский кризис представляет серьезную опасность также для Турции. Пожалуй, этим можно объяснить официальный визит премьер-министра Турции Эрдогана в Ирак (28-29 марта), в ходе которого он выразил содействие иракскому правительству, пообещав довести нынешний турецко-иракский товарооборот в ,4 млрд. до млрд., а в дальнейшем – и до млрд. Кстати, весьма важный шаг Эрдоган сделал в отношении самой влиятельной шиитской общины Ирака: он посетил находящуюся в шиитском Эн-Наджафе гробницу святого имама Али и помолился в местной шиитской мечети, что было широко освещено в международной прессе, поскольку Эрдоган был первым лидером-суннитом, сделавшим такой шаг. Во время встречи с духовным лидером шиитской общины А.Ас-Систани он призвал к исламской консолидации. Разумеется, можно предположить, что этот шаг Эрдогана был нацелен на упрочение попыток Турции занять роль лидера исламского мира, однако более вероятно, что Анкара пытается, в том числе сотрудничая с Ираном, укрепить сложившийся в Ираке статус-кво, что стало возможным именно благодаря политической позиции шиитов. Ливан и Сирия Важное значение для Ирана имеют развития в Ливане и Сирии. Позиции правительства Н.Микати, вступившего в должность премьер-министра Ливана благодаря союзнику Ирана – «Хизбалле», нельзя считать крепкими, учитывая то обстоятельство, что и «Хизбалла», и поддерживающая Микати Сирия переживают довольно сложные времена. В Ливане еще больше активизируется экс-премьер С.Харири, которому удалось провести в Бейруте и ливанском Триполи (на родине Микати) многотысячные митинги, требуя изменения экономической политики. Реакция «Хизбаллы» на рост авторитета действующего при поддержке США С.Харири оказалась весьма скромной, поскольку, как свидетельствуют международные источники, Вашингтону удалось перекрыть финансовые потоки, направляемые из Ирана «Хизбалле». Под давлением США ливанские власти закрыли ливано-канадский банк, ежегодно переводивший из Ирана на счета «Хизбаллы» несколько миллиардов долларов США. В то же время Сирия ограничила свое участие в ливанских развитиях, поскольку сирийские власти вынуждены преодолевать сложную ситуацию, сложившуюся в их собственной стране. Растущее в Сирии суннитское исламистское движение и курдский фактор представляют серьезную угрозу как для сирийского режима, так и для Ирана. В сохранении действующего режима Сирии заинтересована также Турция, которой, по понятным причинам, невыгодно формирование у своих границ второго полунезависимого Курдистана. Заключение Можно отметить, что шиитские общины Ближнего Востока, десятилетиями получавшие поддержку из Ирана, стали непосредственными участниками недавних революционных развитий в арабском мире. В сложившихся условиях у этих общин и Ирана есть широкие возможности по укреплению своих позиций, однако эти процессы содержат также серьезные вызовы. Волна нестабильности может нанести значительный удар по позициям «Хизбаллы» и власти Башара Аль-Асада – союзника этой организации и Тегерана, а также нарушить сложившийся баланс в Ираке, играющем важнейшую роль для Ирана. Севак Саруханян Фонд "Нораванк"

---